Когда-то
Противный монотонный писк заполнил помещение палаты. Чжу Сяофэн уже не мог его слышать, дрейфуя в бесконечности. Он видел темноту. Он слышал темноту. Он не мог быть уверен, открыты ли его глаза — и есть ли вообще эти глаза? Есть ли он сам?
Прошло ли какое-то время... Было ли время? Существование стало более ощутимым. Его сущность будто сгустилась, вместе с тем истончившись до самой грани осязания. Он чувствовал себя скорлупой, что распадается на сотни и тысячи мельчайших осколков. Он видел эту скорлупу совсем рядом, и она распадалась надвое, непрерывно меняясь. В руке его тяжело покоился топор, расколовший покровы... Мира? И это было правильно.
И он, Чжу Сяофэн, не был Чжу Сяофэном, но был Пан Гу, и небесный свод лежал на его плечах, давил, обманчиво лёгкий и прозрачный, прижимая к земле. И ноги его впивались в эту грязную плотную землю, не давая упасть, но давая опору. И сам он рос непрестанно, не давая небесам слиться снова с землёй, отдаляя их друг от друга, пока не утвердился новый порядок мира. Завершившаяся — его — жизнь более не тревожила да и не помнил он уже ничего о ней, весь он был теперь здесь, в этом новом — старом? — мире.
Время вновь текло, медленно, тягуче и вместе с тем незаметно, и он чувствовал, что близок к своему пределу, и мир этот готов был к новым изменениям. Отпуская свод небес, навеки застывший лазурным куполом над землёй, он ощущал, как распадается, как меняется вновь всё его существо. Он видел растущие горы — и сам был ими, видел текущие реки — и чувствовал их стремительный бег, видел плывущие по небу облака — и знал их лёгкость и спокойствие, как самоё себя ощущал каждый кристалл в недрах земли, был солнцем и луной, освещавшими этот мир, и ветром, его овевашим, каждой звездой в небе и каждым семенем в почве.
Ни Чжу Сяофэна, ни Пан Гу более не было, но он не исчез. Растворяясь в мире, он был ничем и в то же время — всем.
#Следуй_за_Штормом
